СЫН ЧАБАНА

Мои родители – простые люди. Отца не стало, когда мне было 7 лет. Это была большая трагедия и для мамы, и для нас – сыновей. Он ведь был совсем молодым, когда негодяи его убили.

Хоть я и был маленьким, отца помню хорошо. Его звали Эрес-оол Салчакович, маму – Роза Допчааевна. Думаю, самые наблюдательные читатели обратят внимание на то, что моё отчество не Эрес-оолович, а, как у мамы, – Допчааевич. По документам я – брат мамы. У мамы было двое братьев, младшего, когда он еще учился в 10 классе, убили, а вскоре родился я. Дедушка с бабушкой попросили маму «отдать» меня им, оформили меня как своего сына, поэтому, сколько себя помню, у меня всегда было две мамы. На чабанской стоянке меня встречала «авай» – моя бабушка, в селе – вторая «авай» – моя родная мама. Так я и рос: в любви, ласке и заботе. Но мне очень не хватало отца.

Отец Эрес-оол Салчакович

Папа был простым рабочим и большим спортсменом. Легкий, невероятно быстрый, с молниеносной реакцией – он проявил себя в легкой атлетике, на коротких и длинных дистанциях его никто не мог догнать, был одним из лучших игроков в волейболе и баскетболе, а в хоккее с мячом в нашем районе ему не было равных. Под его руководством бай-тайгинская сборная по хоккею с мячом несколько раз становилась победителем Чемпионата Республики Тыва. Помню, как-то отец поздно вечером, почти ночью, приехал с очередных соревнований, постучался в дверь и простуженным голосом, как у Волка из мультфильма «Жил-был пёс», говорит: «Это я». Мама испугалась, долго не пускала его (смеется). Отец был талантлив во всем. Он прекрасно пел, играл на гитаре, танцевал, занимался почти всеми видами спорта. Благодаря своему доброму и отзывчивому характеру снискал любовь и уважение у односельчан. Всегда был готов оказать помощь. Его даже просить не надо было. Настолько его сердце было щедрым. Расскажу о самом ярком воспоминании, которое связано с отцом: он забрал меня из детского сада, мы шли домой быстрым шагом, быстрее, чем обычно. Отец, очень радостный, всю дорогу улыбался, выглядел очень счастливым, как будто что-то предвкушал. Перед тем как распахнуть дверь моей комнаты, он рассмеялся, это был смех абсолютного счастья, а затем я увидел свою комнату, полную новых игрушек, в центре стоял, сияя, новенький трехколесный велосипед. Вспоминаю этот момент и чувствую тот вкусный запах резины и пластика, запах новых игрушек (смеется). Отец сутки стоял в очереди в магазин, чтобы мне их купить, наверное, половину своей зарплаты потратил, казалось, что он был даже счастливее меня. Если бы отца не забрали у нас, то маме не пришлось бы выживать вместе с двумя малышами в перестроечные годы разрухи, безденежья и дефицита. А мне не нужно было бы так рано взрослеть… Но я ни о чем не сожалею, у меня были прекрасные родители, чудесные бабушка и дедушка, любимые братик Радмир и сестренка Виктория.

Мама Роза Допчааевна

Моя мама Роза Допчааевна была трудолюбивой, доброй и сильной женщиной. Она не чуралась никакой работы, что бы в её жизни ни происходило, она не сдавалась, не опускала руки. А я, старший сын, во всем её поддерживал. В молодости она работала на комбинате «Туваасбест» имени В. И. Ленина, потом, вернувшись в родной Кызыл-Даг, устроилась работать в новый Дом культуры. Я по утрам уходил с ней на работу, помогал убираться в помещениях, прибирался на дворовой территории, а когда в наше село приезжали артисты с концертами, то вместе с детьми других работников клуба смотрел на них, слушал и восхищался. Мама – мой самый близкий и родной человек. Она – мой главный учитель и наставник в моей жизни. Мама никогда на нас не ругалась, её трудолюбие вызывало во мне большое уважение и желание помогать ей. Колол дрова, топил печь, ходил на колонку за водой с огромной алюминиевой флягой, убирался в доме и во дворе, в общем, выполнял все мужские работы. Однажды, когда мне было 7-8 лет, случайно на улице повстречал дядю, он дал мне 100 рублей, чтобы я купил себе сладости. Вместо них я купил пять буханок свежеиспеченного и ароматного хлеба. До сих пор помню их хруст, сумки не было, поэтому я их кое-как донёс до дома, боялся уронить. Мама, узнав, что я вместо сладостей купил для нашей семьи хлеб, заплакала и крепко обняла меня. В руках мамы любая работа спорилась, а как она изумительно готовила! Даже из скудного набора продуктов могла приготовить очень вкусное блюдо. Её талант передался и мне. Не буду хвастать, но мои друзья и родные говорят, что я очень вкусно готовлю (улыбается).

Борбак-оол в 5 классе

В любое свободное время мы ездили к бабушке на чабанскую стоянку, дедушки не стало, когда мне было 3 годика. Как я любил эти поездки! Чистый таежный воздух, величественные горы, неповторимый запах овечьей шерсти и коровьих лепешек (смеется). После ухода из жизни кырган-авай её дело продолжила моя тётя Светлана Допчааевна, благодаря её трудолюбию, неустанной заботе и умелым рукам численность скота в разы увеличилась. Но она была настолько скромной, что ни разу не подала заявления о признании её чабаном-тысячником, хотя имела на это звание полное право. Мы – наш род – очень ей благодарны! Мы – дети – стараемся сохранить результаты её труда. Я – сын чабанов – научился всему, что должен знать и уметь животновод, вплоть до выделки шкуры или изготовления из жареного проса тувинского далгана (смеется). В свободное время, которого у меня, к сожалению, не так много, я спешу на свою чабанскую стоянку, чтобы окунуться в знакомую мне с детства жизнь простого арата.

ЮНЫЙ ПЕВЕЦ

С 1 по 11 класс учился в кызыл-дагской средней школе. Как и отец, я стал хорошим спортсменом. Играл в волейбол, баскетбол, футбол, хоккей с мячом. Меня даже взрослые брали с собой на соревнования. Тогда у меня появилось сильное желание стать учителем физкультуры. О сцене я даже не думал и не мечтал. Моё пение слышали только овцы да горы, только наедине с природой я мог без стеснения исполнять любимые песни. Оказалось, что моё пение слышали другие чабаны, которые рассказывали моей бабушке, что у меня сильный и красивый голос, но я об этом не знал. И хорошо, что не знал (смеется), иначе бы и в горах перестал петь, настолько я был стеснительным.

Моё самое первое выступление перед публикой было в 10 классе. Тогда наша школа стала экспериментальной площадкой, где уделялось особое внимание сохранению и развитию тувинской культуры. И учителя, и ученики ходили в школу в национальных одеждах, изучали традиции и обычаи нашего народа. В нашу школу часто приезжали гости, в тот день, я точно не знаю, что именно проходило, возможно, это была педагогическая конференция, но все мои учителя стали упрашивать меня выступить перед гостями. Как бы я не отнекивался, пришлось уступить. Помню это невероятное волнение, моё лицо так покраснело: казалось, будто щеки и вся моя голова скоро взорвутся, я сгорал от стыда (смеется), чувствовал, как в ушах громко пульсирует кровь. Песню Монгуша Солун-оола «Сылдыстар» мне пришлось исполнить на бис три раза. Видя, как учителя весело танцуют под моё исполнение, на мгновение я поверил в то, что неплохо пою. Всегда буду признателен своим учителям за знания, которые они вложили в мою голову, за то, что верили в меня.

В 1994 году я окончил 11 класс, в аттестате – одни «4» и «5», получил от имени школы грамоту. Вдохновленный своими школьными успехами, отправился в столицу поступать в Кызылский педагогический колледж на учителя физкультуры. Ходил по улицам, с удивлением рассматривая светофоры, смотрел на русских, как на инопланетян, город казался мне красивым и в то же время грозным, непонятным, большим. По-русски говорил плохо, очень этого стеснялся. Зайдя в магазин, боялся что-то не то сказать или показаться неучем, поэтому старался покупать что-то, когда рядом никого, кроме продавца, не было. Без свидетелей я мог, кое-как изъясняясь и жестикулируя, объяснить продавцу, что мне надо. А когда в магазине собирался народ, то мог несколько раз становиться в конец очереди, лишь бы никто не увидел моего, как мне тогда казалось, позора (смеется).

Борбак-оол с однокурсниками Кызылского училища искусств

В колледже экзамены я сдал легко, все вопросы и задания знал. Чуть ли не вприпрыжку от переполнявшей меня радости дошел с колледжа до «Востока», где жили мои родственники. Рано радовался. На следующий день я узнал, что не поступил. В итоговом листе по алгебре стояла жирная «двойка». Как же я тогда расстроился! Я-то знал, что все экзамены сдал на «хорошо», точно не на «двойку», однако откуда мне тогда было знать, что порой результаты экзаменов могут так очевидно поменяться в пользу кого-то другого, кого-то из более состоятельной семьи. Но я не сдался, 1 сентября пришел учиться, неделю посещал лекции, пока директор не вызвала меня и не отправила домой. С поникшей головой вернулся в село. Но родные со словами: «Если здесь останешься, то превратишься в необразованного мужика», – отправили меня в Бай-Хаак к родной тёте. Там я до следующей весны помогал ей по хозяйству, нянчился с малыми детьми, а затем отдел культуры села выдал мне направление на поступление в Кызылское училище искусств. Туда меня взяли без проблем. Так я стал студентом отделения национальных инструментов и попал в поток с уважаемыми сегодня артистами и исполнителями – Радиком Тюлюшем, Евгением Сарыгларом, Шончалай Ооржак, Начыном Чооду, Айдысмой Кошкендей. Учеба и студенческая жизнь меня полностью захватили, но после второго курса по семейным обстоятельствам мне пришлось учебу оставить. Обосновался с семьей в Бай-Хааке, устроился на работу в Дом культуры.

ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ

В 1999 году, если мне не изменяет память, в Бай-Хаак приехал мюзик-холл «Ураанхай» с концертом. Её руководитель Светлана Салчаковна предложила мне к ним присоединиться, но я отказался, считая себя недостойным этой большой чести. Через два года мы переехали в Шагонар, где меня взяли художественным руководителем районного Дома культуры. Знаний не хватало, поэтому я в то время прошел обучение на многих профильных курсах. В 2004 году в Шагонар с большим концертом в честь 35-летия прибыл коллектив тувгосфилармонии. После концерта мы устроили для артистов чаепитие, на котором один из работников нашего отдела культуры уговорил меня выступить. Я согласился с большим трудом, мне было страшно и крайне неловко выступать перед такими великими артистами, которые тогда сидели передо мной и с любопытством ожидали моего скромного выступления. Несмотря на то, что в сфере культуры я работал уже несколько лет, я по-прежнему оставался очень стеснительным. Выступил. Сквозь землю не провалился (смеется). Потом мои коллеги мне рассказали, что когда я начал петь, все присутствующие обратили свои взоры на меня, а на их лицах было заметно изумление. Директор филармонии Светлана Салчаковна вышла ко мне и при всех сказала: «Борбак-оол, моё предложение остается в силе, мы тебя ждем». Осенью этого же года мне с семьей пришлось переехать в Кызыл. В первых числах октября я отправился поприветствовать своих друзей из филармонии, где меня заметила Светлана Салчаковна. Узнав о том, что я теперь живу в Кызыле, она снова пригласила меня на работу. Буквально через пару дней было организовано моё прослушивание. Пожалуй, так я не волновался никогда (смеется). В первом ряду сидели Надежда Шойгу, Надежда Даржаа, Елена Ооржак и другие именитые артисты, перед которыми мне предстояло выступить с песней «Авайымны». Когда я исполнял эту песню, перед моими глазами стояло лицо моей любимой мамы: я пел для неё. Когда музыка закончилась, и я очнулся, все в зале плакали. Потом все стали звать меня в свои коллективы, спорам положила конец Светлана Салчаковна, она сказала, что мой голос и тембр больше всего вписываются в ансамбль «Саяны». Так я стал солистом-вокалистом этого легендарного коллектива, где прошли мои пятнадцать лет творческого пути, пути становления настоящим артистом. Мой любимый коллектив, мои любимые коллеги и наставники-педагоги, мои незабываемые годы навсегда связаны с «Саянами». Огромную благодарность выражаю своему педагогу по вокалу Ирине Ондар, благодаря которой мой голос стал по-настоящему красивым.

На сцене с родным коллективом

Вы знаете, несмотря на то, что я много раз выступал на разных сценах в разных странах, участвовал во многих российских и международных вокальных конкурсах, каждый раз выходя на сцену, я волнуюсь, как в первый раз. Многие артисты боятся забыть слова, а для меня самым большим страхом является другое. Я боюсь подвести своего зрителя, не оправдать его ожидания, не подарить ему те чувства и эмоции, атмосферу и тепло, за которыми он пришёл на концерт. Но как только я слышу первые аккорды музыки, то забываю о своем волнении и уношусь в мир песни. Если я пою о маме, то вижу её улыбающееся лицо, если пою о Туве, то вижу степи и горы, озера и реки, если пою о лошади, то вижу всадника, несущегося по дороге… То есть каждую песню я вновь и вновь проживаю независимо от того, в который раз мне приходится её исполнять. Кроме традиционных и классических песен, в моем репертуаре есть и популярные композиции, и народные песни. Очень люблю и уважаю авторов замечательных, с глубоким смыслом стихов и музыки: Алену Йомужап, Кертик-оола Данзына, Владимира Серена, Людмилу Байыр-оол и других.

С ветеранами любимого коллектива «Саяны»

В этом году я мог бы отметить 20-летие творческого пути в ансамбле песни и танца «Саяны». Если бы он не прервался в 2020 году, когда по настоянию руководства региона я пошел баллотироваться на муниципальные выборы, где мои земляки единогласно избрали меня депутатом Бай-Тайгинского кожууна, а затем – главой-председателем Хурала представителей. Я пошел туда с одной мыслью: мне хотелось отблагодарить своих земляков, сделать что-то полезное для них и для родного кожууна, но не успел. Только-только вникнул в дела, как в 2021 году министр культуры Тувы пригласил меня на должность директора Тувинской государственной филармонии. Скажу честно: я не хотел оставлять Бай-Тайгу, у меня были планы, идеи, мысли, которые мне не терпелось претворить в жизнь, однако перечить министру я не стал. Раз надо, значит надо. Собрал вещи и вернулся в Кызыл.

Кстати, в 2014 году я получил диплом Кемеровского государственного университета культуры и искусства по специальности «народное творчество, преподаватель, руководитель культурного центра».

Участники коллектива «Саяны» после участия в спортивном соревновании

РОДНЫЕ СТЕНЫ ФИЛАРМОНИИ

За 15 лет работы в филармонии, конечно же, я выучил не только каждый уголок, но и был знаком со всеми накопившимися за многие годы трудностями и проблемами, которые испытывали и работники, и артисты. В первую очередь я переоборудовал курительную комнату в обитель для ветеранов ансамбля «Саяны», где они могли бы встречаться, репетировать, чаёвничать. Потом приступил к буфету, который стоял закрытым лет 10-15, наверное. Было трудно, но сделали. Впервые за долгие годы в стенах филармонии появился ароматный запах свежеприготовленной еды (улыбается). Затем перешли к обновлению сцены, выкинули все старьё, заказали новую мебель, сценические шторы, отремонтировали помещения закулисья, установили современное цифровое оборудование, поменяли свет. Потом отремонтировали помещение, в котором раньше работали артисты легендарного ансамбля «Аян», пригласили новый, молодой состав. Теперь он продолжает творческий путь и покоряет новые вершины.

Не оставили без внимания симфонический оркестр. Помещения класса и репетиционного зала были полностью отремонтированы, закупили и установили необходимое оборудование. Они стали светлыми, красивыми, уютными. Много сил ушло на ремонт и обновление костюмерной, дополнительно оборудовали для неё прачечную комнату с горячим и холодным водоснабжением. Все знают, что в филармонию часто по приглашению приезжают всемирно известные музыканты. Помню, когда нас посещал известнейший пианист Михаил Сергеевич Воскресенский вместе с дочерью, мне было очень стыдно за наши уборные комнаты. Как только они уехали, я приступил к их ремонту. А когда к нам приезжал Сергей Тарасов, талантливейший российский пианист, то при виде того, как он играет на нашем старом рояле, который между выступлениями приходилось в срочном порядке ремонтировать и настраивать, я загорелся диким желанием приобрести для сцены хотя бы один хороший рояль. Мечта сбылась! Прямиком из Японии, преодолев множество проволочек в связи с санкциями, к нам поступил новенький профессиональный рояль фирмы KAWAI стоимостью около 6 миллионов рублей. Кроме того, был создан хор из артистов филармонии и Кызылского колледжа искусств, был создан ансамбль русских народных инструментов, который в будущем, возможно, станет настоящим оркестром, достойно отметили юбилейный – 55-й – концертный сезон, тогда же была выпущена книга, посвященная истории Тувинской государственной филармонии. А еще мы три раза выигрывали грант Президентского фонда культурных инициатив. Скажу откровенно: я ни в коем случае не хочу показать какую-то свою значимость во всех тех переменах, которые произошли за последние четыре года. Безусловно, ничего не было бы осуществлено без поддержки Министерства культуры Республики Тыва. Работы еще много, но мне хотелось бы обратить внимание на то, в каком плачевном состоянии находилось наше уважаемое и старейшее учреждение культуры. И я чувствую себя обязанным сделать всё, что в моих силах, для родной филармонии.

Выступление Борбак-оола Салчак

Очень много сил было вложено в разработку проекта нового концертного зала филармонии. Учитывая, что здание было построено в далеком 1937 году, конечно же, вопрос о новом помещении назрел давно. Я очень благодарен руководству нашего региона за то, что подняли данный вопрос и согласовали его с Министерством культуры России. Недавно мне предложили вернуться из министерства обратно в филармонию на должность заместителя директора, чему я был рад. Ведь сейчас наступает очень ответственный этап строительства новой обители артистов и работников филармонии, и я готов сделать всё, чтобы эта работа завершилась в срок и была выполнена так, как надо.

МОИ ДЕТИ – МОЯ ГОРДОСТЬ

Я счастливый отец трех дочерей и сына, а также еще более счастливый дедушка двух внучек. Моя старшая дочь Олча работает в банковской сфере, в настоящее время она занимается воспитанием дочек 4 и 2 лет. Сын Болат работает в УФСИН по РТ. Вторая дочь Сандана – студентка медицинской академии, будущий врач. Её мы назвали в честь прабабушки. Мы оба родились 27 июля (улыбается). А самое интересное, что старшую дочь мы, сами того не зная, назвали Олча – именем прапрабабушки. Младшая дочка Радмила учится в шестом классе.

Детей я растил, как мама растила меня, никогда ни за что не ругал и ни в чем не упрекал. Наоборот, старался дать им то, чего был лишен сам в детстве. При этом мои дети не выросли избалованными, они трудолюбивые, работящие, умные, воспитанные и обходительные. Дочки умеют готовить вкусный «изиг-хан», сын отлично ездит верхом, умеет обращаться со скотом и разделывать барана. Все приучены к чистоте и порядку. Моя мама была очень чистоплотной, и я тоже таким вырос. Люблю убираться дома и готовить (улыбается).

Помню, когда Айдысмаа Кошкендей с нетерпением ждала внуков, я удивлялся, она мне тогда сказала, что посмотрит на меня, когда появятся мои внуки: «Будешь плакать от счастья!». Так и получилось. Действительно, выражение, что бабушки и дедушки любят внуков больше, чем собственных детей, правдиво (смеется). Внучек я обожаю! Не могу без них прожить и дня. Я очень горжусь своими детьми. Они – мое счастье и моя радость.

На бракосочетании старшей дочери. Слева направо: сын Болат, Борбак-оол Допчааевич, младшая дочь Радмила, супруга, средняя дочь Сандана. В первом ряду старшая дочь Олча, её супруг и дочь

В завершение я хочу выразить огромную благодарность своим учителям, наставникам, коллегам и зрителям за поддержку, за веру и за любовь, которые они мне дарили и дарят на протяжении многих-многих лет. Мне невыразимо жаль, что моя мама ушла из жизни так рано, что не успела стать свидетелем моего становления как артиста, но я верю, что она и мой отец видят меня и незримо поддерживают и оберегают.

На ваш вопрос о моих пожеланиях отвечу так. Желаю, чтобы война поскорее закончилась, чтобы мужья, отцы и сыновья вернулись домой живыми и невредимыми. Еще я хочу, чтобы наша Тува оставалась красивой, чистой и нетронутой. Моё сердце болит, когда я вижу мусор и пластиковые бутылки в лесах, степях, на берегах озер и рек, поэтому обращаюсь к жителям нашей прекрасной республики: давайте с уважением и заботой относиться к нашей природе!

С любимым коллективом